Как бутылка воды спасла съёмки фильма «Офицеры» и вывела ведущего актёра из запоя

— Муза, я завязал! — обрадовал Георгий Юматов вошедшую в гостиничный номер супругу. Муза Крепкогорская всплеснула руками.
— Что случилось? Усовестился?
— Понимаешь, меня классно разыграли, я словно бы проиграл пари Володе. И поэтому, кровь из носу, но я должен выдержать.

Что же произошло на съёмках фильма «Офицеры»? Как Георгий Александрович едва не сорвал завершение этого замечательного фильма, и как от запоя его спасла бутылка воды.

Георгий Юматов в фильме «Офицеры»

Сценарист «Офицеров», Борис Васильев, очень хотел Юматова на роль Алексея Трофимова. А ведь на роль пробовались 40 актёров! Сняться в роли Трофимова могли Станислав Любшин, Михаил Ножкин, Евгений Жариков, Юрий Соломин. Сценарист горой стоял за Юматова. Но режиссёр Владимир Роговой не очень-то рвался его снимать, так как об алкоголизме Георгия Александровича знали на всех киностудиях Советского Союза.

Юматов был прекрасным актёром, к тому же фронтовиком, прошедшим войну. Он отлично понимал своего героя и в итоге создал убедительный образ на экране. Но Роговой очень боялся, что Георгий может сорвать съёмки из-за пьянства.

Георгий Юматов в фильме «Офицеры»

Васильев поручился за актёра и одержал победу. Вначале съёмки проходили без сучка, без задоринки. Юматов не пил, очень старался, терпел "пытки" гримёров. 44-летнего актёра они омолаживали для того, чтобы он мог сыграть своего героя и в юношеском возрасте. Волосы стягивали, а на лицо накладывали маску из яичного белка для разглаживания кожи.

Василий Лановой и Георгий Юматов в фильме «Офицеры»

Георгий не брал в рот ни капли, работая над ролью. Вся съёмочная группа не могла нарадоваться, процесс катился, как по накатанной. Но в октябре переехали в Севастополь, а там у Георгия Александровича произошёл срыв.

Дело в том, что в Великую Отечественную войну Юматов служил на флоте. Моряки встретили его в Крыму, как родного, и тут же повели любимого актёра в ресторан. И понеслось! Съёмки остановились, а в Севастополь выписали супругу Георгия актрису Музу Крепкогорскую.

Муза Крепкогорская в фильме «Офицеры»

Для неё создали специальную роль Анны Васильевны, матери Маши Белкиной, но и Муза не смогла справиться с Георгием, хотя каждые 3 часа переворачивала гостиничный номер, где они жили с супругом, в поисках спрятанного алкоголя. Всё было бесполезно, стоило ему выглянуть из окна, как подбегали многочисленные поклонники и по его просьбе бежали в магазин за бутылкой.

Жену Юматов не слушался, заявляя, что влюбился на съёмках в Алю Покровскую, которая его игнорирует, поэтому он и пьёт горькую. В конце концов, Георгия положили в наркологическую клинику. Но и там у него не было проблем с выпивкой. Санитары и поклонники бегали в магазин и тайком передавали алкоголь.

Алина Покровская в фильме «Офицеры»

Режиссёр был в отчаянии. Однако, на помощь пришёл сценарист, который в своё время поручился за Юматова. Вдвоём Васильев и Роговой придумали хитрый план.

Утром, как всегда, Юматов высунулся из окна и окликнул молодого человека.
— Узнаёшь меня? Дружище, купи бутылку водочки или что продаётся.

Спустя полчаса актёр готовил нехитрую закуску, делая бутерброды, и тут в палате появился Владимир Роговой.
— Как поживаешь? Вижу, что хорошо! Ну что ж, угостишь меня?

На одном из винодельческих заводов СССР

Актёр довольно рассмеялся. Открыл бутылку и разлил по стаканам, чокнулись. Роговой с усмешкой наблюдал за Юматовым, который сделал два больших глотка и оторопел...

— Это что?!

Роговой хмыкнул.
— Как что? Твоя любимая водка. Не узнаёшь?
— Ничего не понимаю, растерянно прошептал Юматов. — На вкус, как вода.

Через некоторое время режиссёр объяснил ошарашенному актёру, что его разыграли, а Юматов ценил остроумные розыгрыши! Оказывается, Роговой утром того дня посетил Севастопольский винодельческий завод и рассказал о проблеме. Там пошли навстречу. В водочную бутылку налили воду из под крана и закупорили пробкой. Прохожим под окнами клиники был актёр из массовки.

Юматов, восхитившись мастерским розыгрышем, пообещал до конца съёмок не прикасаться к спиртному и сдержал своё обещание.

А фильм «Офицеры» стал одним из лучших в фильмографии прославленного актёра.

Георгий Юматов и Алина Покровская в фильме «Офицеры»

 

Советская элита: Что считалось признаком богатства в СССР

Когда мы говорим о том, что считалось признаком богатства в СССР, нужно учитывать, о каких годах идет речь.

Например, в 50-е и 60-е состоятельным человеком можно было считать того, у кого в доме имелась личная домработница, ведомственная машина с личным шофером и телефон в квартире. Тогда все это могла иметь партийная элита, научные работники высокого ранга или известные творческие работники.

Про то, что у этих людей имелось в квартирах, граждане вообще ничего не знали Они и детей своих выдавали замуж или женили только за членов своего круга. А поскольку обо всем этом в прессе не писалось, советские граждане жили спокойно, не задумываясь ни о какой элите.

Как жил простой народ

Простой народ жил небогато, но весело, питался без изысков. В семьях элиты люди от черной икры нос воротили, а рабочие иногда и «тюрю» ели. Мать наливала в тарелку молока или воды, крошила туда хлеб, а сверху все это посыпалось сахаром.

Иногда ребенок выходил на улицу с куском хлеба. Да не просто хлеба. Из-за того, что сливочное масло стоило дорого, хлеб намазывали маргарином, и опять же посыпали сахаром.

Другие дети бегали вокруг счастливчика и просили разрешения откусить кусочек от этого «пирожного». Но и черную икру простые граждане тоже могли попробовать. Бутерброды с нею продавали в буфетах театров или цирка, и иногда можно было себя побаловать.

Главное не зарплата, а связи

А вот уже в 70-е годы началось сильное расслоение общества. Машина стоила около 10 тысяч, а купить ее можно было только по большому блату. Правда, передовики производства могли купить авто, отстояв несколько лет в очереди, но постепенно машины стали появляться у многих.

Причем покупали их не рабочие с зарплатой в 300 рублей, а товароведы и кладовщики, получавшие 80 рублей в месяц. Были еще правда, охранники на пищевых предприятиях, у которых была такая же зарплата. В фильме «Ты мне, я тебе» очень точно передается то, что тогда происходило. Главное в жизни – это были связи.

Достаток приходилось скрывать

Дефицитом было все, а достать это могли те, кто заведовал данными товарами на предприятиях. Вот в те времена уже можно было узнать квартиру состоятельного человека.

Шерстяные ковры на стенах по всему дому, ковровые дорожки на полу. Импортная мебель, сантехника и обои на стенах. Обязательно – советский цветной телевизор, которые тогда только что появились. В серванте сервиз «Мадонна», вазочки и бокалы из чешского хрусталя и обязательно хрустальная люстра.

Однако за весь этот интерьер можно было и за решетку загреметь, поэтому автомобиль нужно было каким-то образом легализовать, а на работу ходить в потертом костюме и стареньком пальто.

Спекулянты

В 80-е разрешили кооперативы, поездки в Польшу якобы к знакомым или родственникам. Спекуляция расцвела буйным цветом. В больших городах даже рынки специальные образовались. Работать такой рынок начинал еще до рассвета, потому что в 8 утра его разгоняла милиция.

Но теперь можно было свободно носить импортную обувь и вещи, а не наряжаться в продукцию советской легкой промышленности. На спекуляции зарабатывали многие, так что цветной телевизор в квартире уже не был такой редкостью, как прежде.

А вот советской элите на широкую ногу по-прежнему жить было опасно. Но их представители нашли выход – они скупали драгоценности и бриллианты, антиквариат и картины, но могли похвастать всем этим только перед людьми, которым очень доверяли.

 

Почему Владимир Ильич не любил длительные овации и излишнее восхваление

На демонстрации в честь второй годовщины Октября, 1919

Ленин против культа личности Ленина?

25 февраля 1920 года. В Гражданской войне уже произошел решающий перелом. Совсем недавно освобождены Ростов-на-Дону, Одесса, Архангельск, большевистское восстание охватывает Владивосток, белые и их английские друзья бегут из Мурманска. Однако положение советской власти все еще тяжелое: угроза интервенции, очаг белогвардейского сопротивления в Крыму, опасность польского нашествия, разруха, бандитизм. В это время Совнарком работает также усиленно, как и всегда. Между тем, Ленин находит время ответить на одну приветственную телеграмму от партийной конференции в Ишиме. Эта телеграмма была настоящим образцом славословия в адрес Владимира Ильича. Пышные эпитеты, многочисленные метафоры. В общем, Ленин, приобщив телеграмму к записке на имя члена коллегии Наркомпочтеля А.М.Николаева, написал резолюцию в форме приказа: «Привлечь к суду подателей за отправку приветственной телеграммы».

Сегодня мы чуть-чуть прикоснемся к проблеме так называемого культа личности Ленина, который сложился при его жизни. Заранее отметим, что это понятие крайне условное, спорное и тенденциозное, однако проблема особого отношения к главе революционной партии, революционному вождю занимает значительное место в советской истории. В силу знаменитого доклада Хрущева на ХХ съезде (и не только в силу него) сложилось расхожее представление о том, что Ленин был категорически против особого отношения к себе как к исключительной личности. Между тем, все было гораздо сложнее и интереснее.

Еще в годы становления РСДРП Ленин проявил себя как яркая и неординарная личность. Он поставил задачу создать мощную партию, дисциплинированную по армейскому образцу, готовую взять власть и организовать восставшие рабочие, крестьянские и солдатские массы, и он осуществил это уже в годы Первой русской революции. Авторитет его среди единомышленников был непререкаем. Между тем, Ленин предпочитал неформальный стиль общения и всегда держался просто. Эту его черту подметил во время первой встречи с Лениным Иосиф Сталин. Позднее он писал: «Принято, что «великий человек» обычно должен запаздывать на собрания, с тем, чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением «великого человека» члены собрания предупреждают: «тсс... тише... он идёт». Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было моё разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведёт беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами... Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил. Только впоследствии я понял, что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать своё высокое положение, – эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина, как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших «низов» человечества».

Ленин и народы. Журнал «Крокодил» 1970 №10, художник Н. Лисогорский

Кто-то утверждал, что дело в природной скромности Ленина. На самом деле он выстраивал стратегию работы партийной организации «по-деловому». Славословия и ритуалы, по мнению Ленина, весьма удлиняли время работы, а Ленин был сторонником очень жесткого «тайм-менеджмента». Когда после революции на публичных мероприятиях ему воспевали осанну, Ленина просто коробило от того, что он, и товарищи теряют драгоценное время. Как вспоминал Андрей Андреев, когда во время заседания, аплодисменты в честь вождя затянулись, то «Он просто не знал в это время, что ему на трибуне делать. Он то показывал делегатам на свои часы: мол, время уходит, но аплодисменты только усиливались, то вытаскивал носовой платок, хотя в этом не было надобности, искал что-то в карманах жилета и т.п.». Он укоризненно качал головой, звонил в колокольчик, а иногда грозил с трибуны пальцем или даже кулаком, если видел, что знакомые ему люди кричат «ура!». Мог сердито выкрикнуть в разгар оваций: «Довольно!». Как-то прочёл слушателям целую нотацию: «Допустимо ли, чтобы на никому не нужные аплодисменты вы потратили почти пять минут! Вы у меня отняли пять минут. Нехорошо так с вашей стороны. Надо ценить время. Теперь я вынужден сократить свой доклад...»

Помимо траты драгоценного времени, Ленина не устраивала то, что в славословиях личность ставили выше организации, класса, народа. Это проявилось после тяжелого ранения, которое нанесла Ленину Фанни Каплан. Когда Ленин узнал, как освещали процесс его лечения газеты и какую давали ему характеристику, то он буквально рассвирепел: «Смотрите, что пишут в газетах?.. Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой, сякой, всё преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком, а вот здесь какая-то мистика… Коллективно хотят, требуют, желают, чтобы я был здоров… Так, чего доброго, пожалуй, доберутся до молебнов за моё здоровье… Ведь это ужасно!.. И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности! Это никуда не годится. Я такой же, как и все…»

Наконец, Ленин видел в некоторых проявлениях ажиотажа вокруг себя, архаичные ритуалы, которых он не мог терпеть. Так, однажды, во время очередного мероприятия, собравшиеся захотели качать Ленина на руках, он резко ответил им: Только не это... Только не качать... Я вас очень прошу...» И позже дополнил: « До чего вредна эта буржуазная культура. Как заразительна она. Я никогда не думал, чтобы этот гимназический приём качанья мог проникнуть в массы рабочих. Откуда у них эта интеллигентская затея?..»

Ленин действительно боролся с теми «расточительными» масштабами возвеличивания его личности, которые считал излишними и вредными. Он заставлял убирать свои портреты из кабинетов учреждений, попытался противодействовать установке на заводе Михельсона, на месте, где его ранила Каплан, обелиск. Однако, что интересно, он никогда не требовал ультимативно раз и навсегда прекратить высказывания об исключительности его деятельности. Луначарский вспоминал, как Ленин высказался об этом: «С большим неудовольствием я замечаю, что мою личность начинают возвеличивать. Это досадно и вредно. Все мы знаем, что не в личности дело. Мне самому было бы неудобно воспретить такого рода явление. В этом тоже было бы что-то смешное, претенциозное. Но вам следует исподволь наложить тормоз на всю эту историю».

Ленин и рабочие. Скульптор Глебов Алексей Константинович, 1977 г. Москва

А неудобство воспрещения заключалось в том, что Ленин понимал, что единство партии, правительства и народных масс неизбежно зиждется на том, что в нем существует безусловное доверие к вождю, в том числе и в вопросе его неординарных способностей, которые, следует отметить, не раз проявлялись в революционной практике. Тот же Луначарский вспоминал: «Я думаю, что Ленин, который терпеть не мог культа личности, всячески его отрицал, в последующие годы понял и простил нас. Тут уж ничего не поделаешь, — мы всей огромной массой любили его горячо, не только чтили его, а именно, были влюблены в его моральный облик, и не только в его великий ум вождя, — всё вместе сливалось в обаятельный и гигантский образ».

Впрочем тех, кто особенно увлекался, и из-за этого страдала работа, Ленин старался поправлять, а особо ретивых – даже наказывать.

Текст: Глеб Таргонский