49 суток без еды: как дрейф советских солдат на барже в океане изумил весь мир
60 лет назад, 17 января 1960 года, на Курилах случилось чрезвычайное происшествие, которое в корне изменило мнение американского народа о россиянах и сыграло огромную роль в потеплении отношений. Все были поражены не только мужеством советских солдат, которые 49 суток провели на сломанной барже в океане без еды, но и достоинством, с которым они себя вели и встретили спасение – такие люди не могут быть озверевшими врагами, как их расписывала пропаганда.
Баржа Т-36 на острове Итуруп на Южных Курилах служила плавучим причалом. Ее обслуживали четыре солдата – младший сержант Асхат Зиганшин и рядовые Анатолий Крючковский, Филипп Поплавский и Иван Федотов. Там же и жили – кубрик с четырьмя кроватями, печка и радиостанция.
По идее на зиму такие баржи вытаскивали на берег – с океаном шутки плохи, особенно морозным. А это время использовали для текущего ремонта. Так было и в тот год, в декабре баржа уже была на суше. Но в январе пришло сообщение, что ожидается еще один припозднившийся корабль с припасами и Т-36 спустили на воду вновь, а ее экипаж должен был помочь быстро разгрузить судно.
Т-36 относилась к самоходным баржам, на ней был двигатель, но от берега она могла отходить не более, чем на 300 метров и все ее «самоходство» изначально было предназначено лишь для передислокации. Для перевалочного пункта большего и не требовалось.
В ночь с 16 на 17 января стал подниматься ветер. Вначале он был не сильный, но к утру разыгрался настоящий шторм. Примерно в 9 утра оборвало тросы и баржу понесло в открытое море. Приближаться к берегу в таких условиях было смерти подобно – разнесло бы о камни. Судно и так получило повреждение, когда его сорвало.
Ребята хоть и носили общевойсковую форму, поскольку относились к гарнизону Итурупа, но все прошли морскую подготовку, младший сержант Зиганшин после призыва закончил восьмимесячную школу старшин-рулевых в Южно-Сахалинске, имел права на вождение маломерных судов. Крючковский и Поплавский были мотористами. И только Федотов недавно призвался и выполнял на судне роль помощника.
Первые часы пытались бороться с 15-метровыми волнами – это размером почти с пятиэтажную «хрущевку». Старались держаться поближе к острову, чтобы, когда шторм утихнет, можно было вернуться к берегу. В этой борьбе израсходовали все топливо. Волны смыли за борт дрова для печки, снесло антенну рации, масло для двигателя. Температура воздуха – минус 18. При океанической влажности это чудовищный холод.
Когда шторм стих, то берега видно уже не было. Начали смотреть, что у них есть из припасов – полторы банки свиной тушенки, буханка хлеба, немного пшена и гороха, чуть больше килограмма свиного жира. Было еще два ведра картошки, но во время шторма они опрокинулись, и она вся оказалась в разлитом дизельном топливе. Но ничего, есть можно.
Запасы пресной воды тоже были уничтожены во время шторма, оставалось лишь полчайника. Но ребята были грамотные, сообразили, что в двигателе есть система охлаждения и там 120 литров воды. Ржавая, но для питья, когда больше ничего нет, сойдет.
Зиганшин сумел починить антенну и некоторое время пытались обнаружить хоть какие-то сигналы – сплошное молчание. Некоторое время не понимали почему, но в одной из газет, которую принесли незадолго до шторма прочитали, что до 15 февраля в их квадрате объявлена бесполетная зона в связи с испытаниями межконтинентальной баллистической ракеты. Судоходства по той же причине не было. Значит ждать помощи в ближайшее время не приходилось.
Но их все же искали, однако баржи так и не обнаружили – только вещи в воде, да масляные пятна. По этой причине решили, что баржа затонула, родным объявили, что солдаты пропали без вести при выполнении воинского долга. При этом за квартирами установили наблюдение – а вдруг дезертировали?
А солдаты тем временем пытались выжить. Они не сидели сложа руки, чинили пробоину, приходилось постоянно вычерпывать воду, поступавшую через нее, скалывали лед с бортов.
Питались похлебкой – одна ложка тушенки, пара картофелин, немного крупы. Такой рацион никак не восстанавливал силы. А вскоре закончились и эти продукты. Тогда стали варить все кожаное, что смогли найти. Вначале съели гармошку, а потом сапоги и ремни.
Теперь оставалось лишь ожидать конца от истощения. Договорились, что последний, кто останется в живых опишет все, что с ними случилось. Весь мир потом поражался – ни одной ссоры, ни одной попытки отобрать еду друг у друга.
Спасение пришло 7 марта. Летчики с американского авианосца «Кирсардж» заметили баржу в открытом океане и пришли в изумление – как такая посудина могла оказаться на полпути между Курилами и Гавайскими островами? Корабли немедленно выслали вертолеты.
Но дальше еще один шок. Младший сержант Зиганшин, который еле стоял на ногах, на предложение о помощи ответил, что у них все в порядке. И попросил лишь топлива и еды. А потом мол сами тихонько доберемся до дома. И только когда солдатам объяснили в какой точке океана находятся, согласились подняться на американский борт.
Медики осмотрели бойцов и ужаснулись, по их мнению, ребятам оставалось жить не просто несколько дней, а несколько часов. Их немедленно накормили бульоном. И опять изумление, помноженное на восхищение – ни один не накинулся на пищу. Ели чинно, с достоинством и чуть-чуть, поскольку понимали, что после длительной голодовки много нельзя.
Просили не бросать их баржу – все же казенное имущество, им вверенное. Шла Холодная война, а тут вероятный противник, и советские солдаты не очень понимали, как им себя вести. Им пообещали, что баржу подберет другое судно. Но в реальности ее почти сразу затопили, потому как представляла опасность для судоходства и это было сделано правильно.
О спасении моряков было немедленно поставлено в известность советское правительство. На родине вначале подумали, что это очередная американская провокация – они были мастера на такие дела и поводов так считать имелось предостаточно. Но очень быстро поняли, что это реальное спасение, а парнями уже восхищается весь мир.
В Сан-Франциско, куда доставили четверку, их встречал мэр с золотыми ключами от города. До них такой чести из русских удостоились лишь балерина Галина Уланова и Никита Хрущев. Там же был и представитель посольства СССР Александр Кардашев. Пресс-конференция собрала десятки журналистов, среди которых были и советские. Потом они будут следовать одна за другой, самый популярный вопрос: «Каковы на вкус сапоги?»
Советское правительство тоже повело себя очень благородно. Глава государства Никита Хрущев прислал ребятам приветственную телеграмму, министр обороны маршал Малиновский выразил благодарность командиру и экипажу авианосца «Кирсардж».
Солдат переправили в Нью-Йорк, при этом одеты они были в гражданские костюмы и в них оказались неотличимы от знаменитой Ливерпульской четверки из «Битлз». Что только прибавило шарма и обаяния советским парням. Все, и американцы. и русские. признавали – эти четверо сделали для потепления отношений между двумя странами больше, чем все дипломаты с обеих сторон.
На родину отправили на корабле, так как врач посольства запретила длительный перелет над океаном. А вот уже из Франции в Москву летели на Ту-104. На борту они вновь переоделись в солдатскую форму – ведь оставались действующими военнослужащими. В аэропорту их встречали толпы восторженных соотечественников с цветами. Зиганшин, Крючковский, Поплавский и Федотов были награждены орденами Красной Звезды.
